Издательство "Вильямс" - Рецензии на книгу "Фрикономика. Мнение экономиста-диссидента о неожиданных связях между событиями и явлениями"

Рецензии на книгу
"Фрикономика. Мнение экономиста-диссидента о неожиданных связях между событиями и явлениями"

17.05.2010
Эксперт.UA (портал)
Александр Данковский
http://www.expert.ua/articles/14/0/7713/

Искусство задавать правильные вопросы в сочетании со статистическими методами дает совершенно неожиданный взгляд на экономику «Фрикономика» — одна из самых интересных и легко читаемых экономических книг. Ее название происходит от английского freak — каприз, причуда, чудачество. В ней нет ни формул, ни графиков, ни объяснений, что такое ВВП. «Мы хотели (в течение примерно шести минут) написать книгу, которая бы вертелась вокруг одной темы — теории и практики прикладной микроэкономики. Но вместо этого у нас получилось произведение, больше напоминающее записки охотника за сокровищами», — признаются Стивен Левитт и Стивен Дабнер. Первый — преподаватель экономики в Чикагском университете. Второй — корреспондент New York Times и New Yorker. Как скромно пишут авторы, «главной целью этой книги является изучение скрытой стороны… всего на свете».

Если более конкретно, то они берут некую проблему и для объяснения применяют математический инструментарий. «Экономика — это наука, связанная в первую очередь со стимулами. Но при этом она также (к счастью) имеет необходимые статистические инструменты для измерения реакции людей на эти стимулы. Всё, что вам нужно, — это немного данных».

А данные авторам удается раскопать преинтересные. Например, изрядный фрагмент «Фрикономики» посвящен экономике… банды, занимавшейся наркоторговлей. Возглавлял ее человек, в свое время учившийся в Гарварде, поэтому он вел тщательные записи доходов и расходов. Оказалось, этот бизнес больше всего напоминал McDonald’s. Низовые работники получали в час 3,30 доллара — меньше принятого в Америке минимума, а «разница между зарплатами в банде так же велика, как и в любой американской корпорации». Более того, торговцы наркотиками даже пытались быть полезными для общины того района, где базировались, — в частности, платили пособие семье погибшего члена банды. Эдакий аналог корпоративной социальной ответственности. В итоге Левитт и Дабнер проводят параллель между наркоторговлей и такими респектабельными занятиями, как спорт и кинобизнес: «все хотят преуспеть в крайне конкурентной области, в которой, если достичь вершины, можно купаться в деньгах».

Это не единственный причудливый бизнес, анализируя который, авторы приходят к неожиданным выводам. Не менее интересна история Пола Фельдмана, бросившего работу на ВМФ Соединенных Штатов и занявшегося… доставкой бубликов. С утра он привозил в многочисленные офисы Вашингтона энное количество выпечки и коробки для мелочи, а вечером забирал остатки товара и выручку. Каждый желающий мог взять бублик и бросить монетку в коробку. Оказалось, что бублики воруют чаще, чем деньги; что офисы небольших компаний были честнее крупных; «особенно много воруют те сотрудники, которые поднялись по служебной лестнице выше своих коллег».

Вообще, тема преступности Левитту и Дабнеру очень дорога. К примеру, они дотошно исследуют проблему неожиданного и резкого сокращения числа тяжких преступлений в Нью-Йорке в начале-середине 1990-х годов. Ожидалось, что подростковая преступность вырастет за пять лет на 15, а то и на 100%. А она уменьшилась более чем на 50%. Распространенная версия — теория «разбитого окна». Дескать, мэр города Рудольф Джулиани назначил нового комиссара полиции Уильяма Бреттона, и под его руководством стражи порядка принялись бороться с мелкими правонарушениями: ловили тех, кто норовил бесплатно проехать в подземке, расписывал стены граффити и справлял нужду в подворотне. Мол, почувствовав твердую руку полиции, мелкие правонарушители не стали превращаться в крупных. Увы, статистика в руках Левитта не оставляет камня на камне от этой романтической версии. По мнению автора, главными факторами, повлиявшими на ситуацию, являются увеличение количества полицейских, изменения на рынке тяжелых наркотиков, более жесткие наказания за преступления и… легализация абортов в конце 60-х. К 90-м годам многие из тех, кто имел шансы пополнить армию малолетних преступников, просто не родились.

Но не только умением копаться в цифрах примечательна «Фрикономика». Другая ее сильная сторона — способность задавать неожиданные вопросы. Например, «что общего между нейлоновыми чулками и крэком?». Нет-нет, нейлон не вызывает привыкания. До появления волокон от фирмы DuPont чулки делали из шелка, и были они достаточно дорогими, а потому — доступными только богатой прослойке. А нейлоновые чулки стали массовым товаром. Крэк так же заменил элитный кокаин.

Таких неожиданных вопросов и еще более неожиданных ответов в книге множество. «Что общего между школьными учителями и борцами сумо?» (Ответ — подтасовка результатов школьных тестов и соревнований соответственно). «Куда весенней ночью 1987 года внезапно исчезли семь миллионов американских детей?» (15 апреля Налоговое управление США изменило правила своей работы, касающиеся учета малолетних иждивенцев).

В заключение заметим, что одна из излюбленных мишеней двух Стивенов — так называемые эксперты: агенты по продаже недвижимости, автоторговцы, врачи, финансовые консультанты и проч. «Если вы предположите, что многие эксперты используют свою информацию, чтобы причинить вам ущерб, то будете абсолютно правы… Вооруженные информацией эксперты могут оказывать на людей огромное давление, используя в своих целях их страх». В эпоху экономического кризиса умение распознавать такое давление представляется весьма полезным навыком.

14.10.2009
eduvbooks.ru
Марк Шерман
http://www.eduvbooks.ru/reviews.php?rID=332

«Фрикономика» - наглядный пример различия между американской и российской системами образования. Поскольку первая подразумевает более узкий подход к той или иной проблематике, то одна сфера или отрасль анализируется практически досконально. Стивен Левитт взял за основу социологию и в своей книге пытается ответить на вопрос, почему люди врут на сайтах знакомств, и задумывается над тем, влияет ли имя ребенка на его успехи в карьере. И хотя автор и его издатели позиционирует книгу как провокационный труд, который меняет взгляд людей на вещи, совершенно непонятно, что должно измениться после ее прочтения. По крайней мере, для российского читателя – точно. Вроде бы понятно, что люди на сайтах знакомств врут, чтобы познакомиться с более красивой девушкой, а ученики в классах с плохой успеваемостью будут менее успешны на экзаменах, однако эта тема может стать основой для экономического бестселлера и признания у коллег, по крайней мере, в Штатах.

Хотя зачем далеко ходить за примерами? То же самое мы наблюдали в Советском Союзе, когда труды Ленина и Сталина стали основой для десятков и сотен докторских и кандидатских диссертаций, многотомных исследований и научных трудов. Тогда это был, выражаясь модным сейчас языком, тренд для построения успешной карьеры.

Если хочешь добиться продвижения по партийной/профсоюзной линии, будь любезен – изучай основоположников марксизма-ленинизма, иначе дорога перед тобой будет закрыта.

Сейчас классики коммунизма позабыты перед лицом новых кумиров, а питательной средой для продвижения в обществе стало знание реалий рыночной экономики, что породило целую плеяду авторов, которые делают себе имя на анализе очевидных явлений. При этом надо отдать им должное – know-how приносит деньги, известность и, судя по всему, новые контракты, поскольку книги получили отличные рецензии в крупнейших американских изданиях и докатились до России. Как я подозреваю, далеко не единственной страной, которая оплатила услуги переводчика, юристов и других людей, причастных к заключению контракта.

Я уже рецензировал яркий пример такой литературы – книгу «Экономист под прикрытием» Тима Харфорда, который терпеливо объяснял непонятливому читателю, почему кофе в центре Лондона стоит дороже, чем на окраинах британской столицы. Интересно, что бы он сказал о Москве. Объяснение простых экономических истин становится прибыльным бизнесом, который уже поставлен на поток. Причем не только с точки зрения продажи книг, написанных экономистами, которым становится тесно в рамках колонок в престижных американских газет и журналов.

Автор «Фрикономики» пишет, как вычислить преподавателей, которые помогают свои ученикам сдавать тесты – своего рода аналог ЕГЭ. Математические модели показывают тот же самый феномен, к которому в России уже давно привыкли – классы с низкой успеваемостью вдруг показывают хорошие результаты. В Штатах после таких результатов в школах провели основательную чистку, тогда как в России это вряд ли придет кому-то в голову. Пока Стивен Левитт уличает в мошенничестве японских борцов сумо, в России букмекерские конторы открыто отказывались принимать ставки на некоторые игры российской премьер-лиги из-за заранее известного результата.

Конечно, договорные матчи придумали не в нашей стране, а большой спорт уже давно превратился в состязание медиков, поэтому не совсем понятно, на кого рассчитывает Левитт своими откровениями? Он сам пишет о том, что «Фрикономика» способна изменить взгляд на мир благодаря тем парадоксальным выводам, к которым приходит автор. Одно из них – это снижение уровня преступности в США в 90-х годах прошлого века благодаря разрешению на аборты. Цепочка, которая привела к таким выводам, довольно проста. Неродившиеся дети должны были пополнить ряды преступников, потому что их матерями были бедные незамужние американки, которые не могли дать своим детям хорошее образования, поэтому им оставалась только одна дорога – на улицу. Поэтому все остальное – усилия властей, новые методы работы полиции меркнут по сравнению с придуманным автором феноменом. Еще удивительно, почему книга получилась сравнительно небольшой по объему, ведь простор для фантазии открывается довольно большой. А что бы случилось с американским обществом, если бы Джон Ф. Кеннеди не был убит, Никсону не объявили импичмент, а у Клинтона не было встречи с Моникой Левински? Если делать далеко идущие выводы, то последняя могла стать одной из причин поражения супруги бывшего президента на выборах. Какая-то часть избирателей могла не смириться с тем, что ими будет управлять женщина, которая не смогла приструнить собственного мужа.

Увы, этого мы уже не узнаем, поскольку Клинтон проиграла Бараку Обаме, который стал первым черным президентом Америки. Автор не смог пройти мимо «черно-белых» отношений в США, при этом он анализирует, какие имена дают детям в бедных и богатых семьях обеих рас. Вывод вряд ли поразит читателей в самое сердце – имя человека не влияет на его судьбу. Зато больше всего запомнится другая история – о том, как некий борец с расизмом победил ку-клукс-клан, правда, какое отношение это имеет к экономике, забывается вместе с последней страницей.

26.11.2007
rb.ru Деловая сеть
Ирина Касимова
http://www.rb.ru/career/knowledge/trends/2007/11/26/203355.html

Фрикономика - это изобретение авторов книги Стивена Левитта, профессора экономики университета Чикаго, и журналиста New York Times Стивена Дабнера. «Странность» состоит в том, что авторы применили инструменты экономики к неэкономическим проблемам.

Экономика для Стивена Левитта - это прежде всего набор инструментов, а не предмет изучения, и он пользуется этим инструментом для поиска ответов на самые разнообразные вопросы. Например, существуют ли «идеальные родители» и как влияет, и влияет ли вообще, воспитание на школьную успеваемость (последняя была выбрана как измеримый параметр).

Во «Фрикономике» вы не найдете правил и рецептов. Авторы пишут, что «главная цель книги - изучение скрытой стороны всего на свете». Книга основана на ряде основных идей.

Стимулы являются камнем преткновения в современной жизни, и попытка их понять - это ключ к решению любой загадки.

Общепринятая точка зрения нередко ошибочна - расхожее мнение зачастую очень сильно, и сквозь него бывает крайне трудно что-либо увидеть, но делать это можно и нужно.

Масштабные события часто вызваны отдаленными, иногда еле уловимыми причинами.

Эксперты в любой сфере деятельности используют имеющийся у них доступ к информации, прежде всего, в своих целях.

Понимание, что измерять и как, делает этот сложный мир проще.

Может показаться, что фрикономика - это просто набор интересных теорий. Это не совсем так. Вы найдете в одноименной книге нестандартный, диссидентский, взгляд на многие привычные вещи, заставляющий и на другие реалии нашей жизни взглянуть непредвзято. Например, из главы «Что общего между Ку-клус-кланом и агентами по торговле недвижимостью?» можно не только узнать, как читать между строк объявления о продаже квартир, но и, что более важно, научиться скептически относиться к любому экспертному мнению, руководствуясь принципом «доверяй, но проверяй». (А для проверки и устранения информационной асимметрии сегодня нет инструмента лучше, чем интернет, считают авторы.) В главе же «Идеальные родители?», где действительно рассказывается о роли родителей в жизни детей, анализируется и значение таких показателей, как фактор контроля и фактор страха для оценки риска.

Кого теперь можно удивить рассуждениями о коррупции, воровстве, мошенничестве и договорных спортивных матчах? Стивен Левитт и Стивен Дабнер не просто пытаются разобраться в причинах, побуждающих людей совершать все эти неблаговидные поступки, но и на основании серьезных научных данных настоящих исследований доказывают, что люди далеко небезнадежны и «честные» схемы могут работать, нужен только правильный, вдумчивый подход.

«Мораль отражает то, какой бы мы хотели видеть работу мира, а экономика демонстрирует, как он действительно работает», - пишет Стивен Левит.

С этим утверждением, как и со многими другими положениями этой книги, можно поспорить, однако, на наш взгляд, в этом и заключается ее привлекательность.

Главу из книги «Фрикономика» «Что общего между учителями и борцами сумо?», в которой авторы подробно рассматривают виды мотивации и причины того, почему люди либо мошенничают, либо воздерживаются от этого, вы можете прочитать в дополнительных материалах.

04.09.2007
Деньги.ua (портал)

http://www.dengi-ua.com/?arg=4/1041

Стивен Левитт -- молодой, но уже весьма титулованный американский экономист, который ни в грош не ставил авторитеты, а потому и преуспел. В чем? Он умудрился найти свой путь для проникновения в суть экономических явлений, непосредственно касающихся каждого из нас. Что можно сказать о человеке, который предлагает оценивать уровень беловоротничковой преступности в конкретной фирме по аккуратности ее топ-менеджеров при оплате офисной еды? А что можно рассказать о человеке, который настаивает на использовании довольно примитивной статистической схемы для разоблачения коррупции в японской лиге борьбы сумо? И подобных историй г-н Левитт привел множество.

Кому-то такая книжка покажется сборником экономических и социологических курьезов, но каждый найдет в ней свой трюк, свой прием, при помощи которого можно будет решить свою менеджерскую задачу. Или узнает о способе, позволяющем заставить риелтора поработать не на себя, а на клиента.

28.07.2007
Psychologies.ru (портал)

http://wday.ru/psychologies/events/books/obshestvo/_article/38050/

Мы привыкли воспринимать экономику как скучноватую и точную дисциплину, описывающую в первую очередь товарно-денежные отношения. Американец Стивен Левитт, один из самых известных экономистов нашего времени, убежден в обратном: экономика – это наука о тонких и неочевидных взаимосвязях, лежащих в основании любого социума. Что общего между школьными учителями и борцами сумо? По каким экономическим законам живет наркомафия? Как полученное в семье воспитание сказывается на жизни подростков? Отвечая на эти и другие странные на первый взгляд вопросы, Левитт и его соавтор, журналист «Нью-Йорк Таймс» Стивен Дабнер, обнажают скрытые механизмы важнейших общественных процессов современности и заставляют читателя взглянуть на привычные вещи под головокружительно непривычным углом.

09.04.2007
БИЗНЕС (портал)
Александр Данковский
http://www.business.ua/i742/a23347/

Кто говорит? Главный автор книги — конечно же, Стивен Левитт — вынесенный в подзаголовок “экономист-диссидент”, преподаватель экономики в Чикагском университете. Слово “фрикономика” — сочетание “экономики” и английского “freak” — “причуда, каприз”. Во введении без излишней скромности сказано, что “главной целью этой книги является изучение скрытой стороны… всего на свете”. Должны признать, что авторы преуспели в достижении “главной цели”: нетривиальных утверждений, неординарных историй и неожиданных выводов в книге более чем достаточно.

В последние годы, по нашим наблюдениям, в кругах экономистов и бизнесменов-практиков ширится скептицизм по отношению к математическим методам описания экономических процессов. Мол, рынок — это люди, а “голова — предмет темный и исследованию не подлежит” (автору стоило бы поблагодарить Григория Горина. — Ред.). У Стивена Левитта несколько иная точка зрения: “Экономика — это наука, связанная в первую очередь со стимулами. Но при этом она также (к счастью) имеет необходимые статистические инструменты для измерения реакции людей на эти стимулы. Все, что вам нужно, — это немного данных”.

Вот с данными-то автор и играет. Например, рассказывает историю некоего Пола Фельдмана, который долго работал экономистом, а потом плюнул и занялся… торговлей бубликами. Развозил каждый день по офисам бублики и коробку для мелочи. И оставлял. Схема простая и рассчитанная на честность: “Съел бублик — заплати денежку”. Экс-экономисту удалось собрать интереснейшую статистику: “Люди, которые обычно воровали более 10% его бубликов, никогда не опускались до кражи ящичков с деньгами… Офисы небольших компаний были честнее, чем офисы крупных… Теплая не по сезону погода обычно вдохновляет людей платить больше… Особенно много воруют сотрудники, которые поднялись по служебной лестнице выше своих коллег”. А г-н Левитт увязывает эти данные с преступлениями а-ля Enron. Мол, преступника с пистолетом ученые уже неплохо изучили, а вот о нечестном “белом воротничке” знают мало.

Экономика бандитизма Тема незаконных деяний — одна из самых раскрытых в книге (см. “Основы...”). К примеру, есть так называемая теория разбитых окон. Ее суть: если вокруг сплошной разор, стены исписаны, пол засыпан мусором, а стекла выбиты, то человек с большей вероятностью пойдет на мелкое правонарушение. А чем больше ненаказанных мелких проступков, тем больше и крупных.

Активным пропагандистом этой теории является, в частности, гуру менеджмента Стивен Кови. В качестве примера он приводит борьбу с преступностью в Нью-Йорке в 1980-х годах — начале 1990-х годов, когда город терроризировали банды. Власти и полиция начали бороться с преступлениями мелкими — отмывать вагоны метро от граффити, задерживать назойливых попрошаек или справлявших нужду в переулках. Кривая тяжких правонарушений резко пошла вниз.

История красивая. Только г-н Левитт развенчивает эти построения. Один из самых убийственных аргументов — преступность снижалась по всей стране, а не только в Нью-Йорке. Автор “Фрикономики” видит главную причину совсем в другом: после легализации абортов рождалось меньше нежелательных детей, из которых чаще всего и вырастали члены подростковых банд. Чем раньше штат давал разрешение на искусственное прерывание беременности, тем раньше в нем начинал снижаться уровень преступности. (О моральной стороне дела mr. Левитт тоже говорит.) Грубая сила информации Вопросов с нетривиальными ответами в книге великое множество. Например, что общего между крэком (наркотик. — Ред.) и нейлоновыми чулками? Если вы подумали, что нейлоновые чулки вызывают привыкание или вредны для здоровья, то ошиблись. Штука в другом: и нейлоновые чулки, и крэк стали массовыми заменителями товаров, ранее доступных только достаточно богатым покупателям. Нейлон пришел на смену шелку, а крэк — кокаину. Рынок сбыта взрывообразно вырос, “в воздухе запахло настоящими деньгами”.

Но, пожалуй, самый “злой” вопрос — “что общего между Ку-клукс-кланом и агентами по торговле недвижимостью?”. Ответ — страх. И те, и другие сперва пугают простых граждан, а потом на этом деньги делают. Агенты по торговле — это, скорее, образ нарицательный; от г-на Левитта достается всем так называемым “экспертам” (врачам, юристам и т.п.): “Эксперты обычно используют свое преимущество в информации, чтобы заставить нас чувствовать себя глупыми, недалекими, скупыми или невежественными”. Отсюда автор переходит к великой силе информации и рассказывает, как появление Интернета сократило доходы американских страховщиков на $1 млрд в год и как авторитет Ку-клукс-клана удалось подорвать с помощью радиопостановок о Супермене.

01.03.2007
Sales business/Продажи

"Эта книга, разумеется, не учебник, эта книга - стимулятор новых идей", - так высказался по поводу "Фрикономики" Герман Греф. По сути министр прав: энфан террибль американской экономики Стивен Левитт делится с читателями вовсе не фундаментальными знаниями, а парадоксальными взглядами на социальные проблемы. Если задуматься о том, почему проститутка зарабатывает больше, чем архитектор, и как спланировать бюджет скромной банды наркодилеров, до сих пор вам было почему-то недосуг, "Фрикономика" разложит все по полочкам. Иногда, увлекаясь статистикой, Левитт "залезает на броневик" и проповедует вещи, говорить о которых в приличном обществе как-то и вовсе не пристало - например, о пользе аборта как универсального средства искоренения преступности. В этом отношении автор выступает вряд ли серьезнее современных отечественных публицистов, но пользы от его полушутливых умозаключений, как ни странно, больше. В конце концов, все мы немного наркодилеры.

30.11.2006
Известия Науки
Петр ОБРАЗЦОВ
http://www.inauka.ru/analysis/article70008.html

"Причудливая экономика" выясняет, как связаны внешне далекие события и явления: почему из примерного сыночка вырастает террорист и как легализация абортов снижает преступность...

Лет 150 тому назад Марк Твен издевался над нелепостями предсказаний, полученных якобы научными методами. Прочитав работу одного из нострадамусов, в которой констатировалось сокращение Миссисипи на 1,3 мили в год, он произвел собственную экстраполяцию. Его вывод - через 740 лет река исчезнет, а прибрежный Нью-Орлеан окажется у северной границы США с Канадой. Новая наука - фрикономика - позволяет разобраться в истинных и ложных обоснованиях явлений, пронизывающих окружающую нас жизнь.

Неродившиеся преступники не совершают преступлений Как пример бессмысленных предсказаний вспомним угрозы об исчерпании нефти. Когда автор этих строк учился в школе (60-е годы прошлого века), нефти было "отпущено" 30-40 лет. Не прошло и десяти лет, как на СССР золотым дождем пролилось тюменское "черное золото".

Сейчас, 45 лет спустя, ученые пифии снова вещают об исчезновении нефти через те же 30 лет. Вспомним предсказания наших ведущих экономистов о курсе доллара, которые с глубокомысленным видом еще пару лет назад прикладывали линеечку к графику роста курса и предсказывали этот рост до 35-37 рублей за доллар. Глядя на этих напыщенных недоумков, которые в состоянии предвидеть разве что снег зимой, поневоле задумаешься: а существует ли вообще экономика как наука? Недавно появился ответ - да, существует, но только под другим названием. Это - фрикономика, от английского "причуда". Под таким названием недавно вышла книга Стивена Левитта и Стивена Дабнера, в которой "экономист-диссидент" Левитт обнаружил, а журналист Дабнер оформил в связный текст "неожиданные связи между событиями и явлениями".

Исходной идеей Стивена Левитта являются утверждения, что миром управляют стимулы и что честная экономика должна демонстрировать, к каким результатам приводят эти стимулы и как работает мировое хозяйство. Самым знаменитым исследованием Левитта стало доказательство, что неожиданное резкое снижение преступности в США в 90-е годы XX века (все ученые предсказывали уличный апокалипсис) объясняется вовсе не увеличением числа полицейских и ужесточением наказаний, а победой одной молодой женщины из Техаса в судебном процессе. Тогда, еще в 70-е годы, Верховный суд США легализовал аборты на всей территории страны - и через 20 лет на улицах Америки просто не появилось нового поколения преступников (доказано, что преступниками чаще всего становятся дети из неблагополучных семей, и именно в этих семьях будущие матери предпочли бы сделать аборт).

Всюду деньги? Как бы не так Вот два примера принципиально неправильных "экономических" решений. В Израиле решили наказывать родителей, слишком поздно забирающих детей из детских садов, рублем - т.е. шекелем конечно же. После 10 минут опоздания требовалось уплатить штраф в 10 шекелей (тогда это равнялось $3). Опоздания прекратились? Ничего подобного - увеличились. И дело не только в том, что штраф слишком низок (при большом штрафе родители могли бы перевести ребенка в другой детсад), но и в том, что штраф подменял экономическим стимулом стимул моральный. За каких-то $3 родители могли перестать чувствовать вину за опоздание и успокоить свою совесть.

Аналогичным образом небольшая плата, введенная в США за ранее бесплатное донорство, привела к снижению количества доноров. Чувствовавший себя ранее благородным спасителем жизней, донор теперь видит, что он всего лишь выполняет малооплачиваемую и к тому же вредную работу.

Главными действующими лицами в своих исследованиях Левитт считает цифры - бесстрастные свидетельства социальных потрясений. Вот пример анализа фрикономиста, который более чем любопытен для нашего современного читателя: насколько деньги помогают кандидату на какую-нибудь должность быть выбранным в условиях демократических выборов? В полную противоположность укоренившемуся мнению Левитт убедительно доказывает, что деньги практически не влияют на результаты выборов. Какие бы миллионы ни вложил кандидат в свою предвыборную кампанию (добавим - какие бы изощренные идиотизмы ни придумали наши доморощенные политтехнологи), за него голосовать не будут, если он просто не понравится избирателям.

Отличительной особенностью Левитта как фрикономиста является умение поставить самый неожиданный вопрос при обсуждении любой, казалось бы, давно решенной проблемы. Так, при рассмотрении роста наркомании он заинтересовался статистическими данными об уровне жизни рядовых наркоторговцев и выяснил, что большинство из них проживает вместе с родителями (в Америке это означает низкий уровень жизни). Оказывается, подавляющее большинство наркоторговцев, исключая верхние эшелоны преступников, зарабатывают совсем немного и живут недолго. Самым опасным (легальным) родом занятий в США является рубка леса (в год погибает 1 лесоруб из каждых 200). Однако Левитт показывает, что работа низовых наркоторговцев в 50 раз опаснее - в год убивают каждого четвертого! Статистику не интересуют частные случаи Левитт формулирует непреложный закон труда: "Когда некую работу хотят и могут делать много людей, она обычно плохо оплачивается". Учитывает он и спрос. Так, большие заработки проституток по сравнению, например, с обычными архитекторами объясняются большим спросом на услуги "ночных бабочек", чем на проекты "Москвы- Сити". Как правило, пишет Левитт, архитектор нанимает проститутку, а не наоборот. Статистически это достоверно.

Книга Левитта и Дабнера наглядно показывает нам, как честная статистика может дать неожиданные, но верные объяснения самым запутанным экономическим и социальным проблемам. Впрочем, авторы отлично понимают, что статистика работает только со средними величинами, и спрашивают нас - каковы судьбы двух мальчиков, одного черного, которого бросила мать и избивал отец, а второго белого, которого обожали родители и дали ему отличное образование? Первый стал профессором экономики в Гарварде, а второй - печально известным "Унибомбером", рассылавшим 17 лет бомбы в посылках и убившим таким образом трех и ранившим двадцать девять человек.

Применим фрикономику к черемухе и премьер-министрам Глобальное потепление у всех на устах и наглядно проявляется хотя бы небывало теплой ноябрьской погодой в Москве. Уже много лет как подписан Киотский протокол, в котором это потепление связывается в выбросами парниковых газов - углекислоты (СО2), метана и т.д. В результате промышленно развитые страны, выбрасывающие через трубы своих заводов СО2, должны сокращать эти выбросы или платить за них деньги. Однако совсем недавно несколько сотен ведущих ученых мира подписали письмо, в котором утверждают, что никакой связи между промышленным производством и потеплением нет, а само потепление есть всего лишь обычный периодический природный процесс, который вскоре может смениться похолоданием.

И действительно, похожесть двух возрастающих кривых - температуры у поверхности Земли и концентрации СО2 в атмосфере никак не является доказательством их причинно-следственной связи. Она может оказаться обратной (потеплело - и увеличилось количество СО2, а не наоборот). Связи может вовсе не быть. Кривые могут быть результатом какого-то другого, третьего процесса. Вот, пожалуйста, еще один пример одновременно происходящих явлений - майское похолодание и цветание черемухи. Некоторые думают, что это именно белые цветочки черемухи отнимают тепло у весеннего месяца! А еще в XX веке параллельно с ростом температуры возрастало количество нейлоновых чулок, радиоприемников и чернокожих студентов московских вузов, впоследствии ставших премьер-министрами отчаянно независимых государств...

30.11.2006
ruconomics
Илья Файбисович
http://ruconomics.com/2006/11/30/biblioteka-rukonomista-frikonomika/

Серию обзоров достойных внимания книг по экономике надо с чего-то начинать, и особого выбора у меня нет. О “Фрикономике” нельзя не написать - по нескольким причинам. Во-первых, сам факт выхода российского издания наводит на мысль, что это не самая обычная книга об экономике. Во-вторых (на самом деле, во- первых), успех этой книги во всем остальном мире был феноменальным. У меня нет под рукой цифр тиражей - наверное, сотни тысяч - но и без них ясно: популярность феерическая, чего стоит лидерство по продажам на “Amazon.com”. На обложке книги красуется цитата из Малкольма Гладвелла - человека, чьи произведения, как к ним ни относись, произвели полный фурор и чьи мысли были взяты на вооружение политиками и бизнесменами. Итак, что же внутри зеленого яблока, которое всячески подсказывает, что оно апельсин? Для меня как человека, который оценивает все экономическое в общем “изнутри”, очевидна проблема нахождения баланса между содержательностью экономической книги и ее продаваемостью. Именно поэтому многие великолепные авторы вынужденны унижаться и начинать свои книги с пассажей в духе: “Наверное, стоит вам узнать, что это книга об экономике, вы поставите ее обратно на полку”. (В скобках надо заметить, что обладающие действительно выдающимся талантом объяснять экономисты, такие как Милтон Фридман и Пол Кругман, с этой проблемой не сталкиваются). Отсюда и практически неизбежная тенденция “продавать” экономику под видом чего-либо еще, или - как и поступили Стивен Левитт и Стивен Дабнер, авторы “Фрикономики”, демонстрировать лишь те стороны экономической теории и практики, что могут заинтересовать “обычного читателя”.

“Фрикономика”, вне всяких сомнений, возбудила у миллионов людей по всему интерес к экономике, вернее, к тому, что авторы книги называют экономикой. В этом и заключается проблема. Безусловно, истории о том, что агенты по недвижимости имеют много общего с деятелями Ку-Клукс-Клана, а легализация абортов привела к резкому падению преступности - крайне увлекательны, особенно если они написаны захватывающе (спасибо Стивену Дабнеру - журналисту “Нью-Йорк Таймс”). В предисловии написано, что Стивен Левитт - профессор Чикагского Университета и обладатель медали Джона Бейтса Кларка, которую раз в два года получает лучший американский экономист до 40 - не очень любит и не очень хорошо знает математику. Здесь читатель, как справедливо посчитали авторы, облегченно вздыхает, мысленно встает на сторону Левитта, сопротивляющегося подавляющей массе своих коллег, чья карьера буквально наполнена написанием испещренных интегралами статей - и продолжает читать. И что же он вычитывает? Вся “Фрикономика”, от начала и до конца, по сути представляет из себя одну большую игру с цифрами; несмотря на призывы авторов подходить ко всему экономически, знаменитая и симпатичная мне фраза “думайте как экономист” к этому произведению никакого отношения не имеет. Вне всяких сомнений, находки Левитта интересны, но у меня возникает вопрос: а почему, собственно, мы говорим об этой книге как о книге экономической? Получается странная ситуация: после прочтения “Фрикономики” у миллионов людей возникнет понимание экономики, в корне отличное от понимания большинства представителей этой профессии (и моего тоже, пусть это не так уж и важно). Вот цитата из статьи Дабнера о Левитте в той же “НЙТ”: Как кажется Левитту, экономика как наука обладает богатейшим набором инструментов для решения проблем; чего ей не хватает, так это интересных вопросов.

Если говорить простым и понятным языком - это неправда, на что обратил мнение читателей своего блога Грег Мэнкью. Наверное, здесь количество переходит в качество; проведите опрос множества экономистов, и они скажут: проблемы создает не дефицит вопросов, но неадекватность существующих методов их анализа. Тот факт, что точка зрения Левитта разделяется сотнями тысяч тех, кто не в состоянии “асилить” ни одной “экономической” книги, кроме такой, не делает ее более весомой. Кроме того, в понимании Левитта - как следует из книги - в “богатейший набор методов” не просто входят, но занимают в нем доминирующее место методы статистические, что тоже сомнительно.

Наверное, мне пора остановиться - все уже и так поняли, что я думаю об этой книге (я забыл только сказать, что она снабжена довольно тошнотворными интерлюдиями - своеобразной биографией Левитта в кусочках, из которых мы узнаем, что у него умер ребенок, хотя знать нам это вовсе не обязательно, и что он очень сильно себя любит). Почему же, возвращаясь к началу, я все-таки считаю, что она должна идти первой? Ровно как и в случае с Левиттом и остальной экономической профессией, мое субъективное мнение, сколь бы сильно аргументировано оно ни было (а оно и не претендует на объективность), не выдерживает противостояния с тиражами “Фрикономики” во всем мире. Наверное, тысячи и тысячи людей купили ее, а потом рассказали о ней новым тысячам не зря. Наверное, книга не нравится мне во многом потому, что я смотрю изнутри, а человеку снаружи она покажется потрясающей - как Малкольму Гладвеллу, и какая разница, сколько в ней строго экономического материала. Пусть будет так.

28.11.2006
Headhunter
Бесков Александр
http://hh.ru/contents/publication.do?publicationRubrikId=43&publicationId=1298

Наша жизнь, жизнь страны, мира складывается из поведения отдельных «маленьких» людей. Таких, как сосед по этажу или девушка-сейлз из соседней комнаты. Каждый из этих людей руководствуется собственным «маленьким» расчетом, действуя по принципу «рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше». Так, во всяком случае, считают экономисты, верящие, что все мы – рациональные и стремящиеся к собственной выгоде «экономические» люди. Конечно, в реальности предсказать поведение миллиардов «маленьких» людей чрезвычайно трудно. Во-первых, они часто делают ошибки, и рациональная модель к их действиям не всегда применима, иначе откуда бы взялось такое количество преступников, самоубийц, алкоголиков и выпускников никому не нужного философского факультета? Тем не менее, экономика как наука о человеческих стимулах вполне может позволить по-новому посмотреть на многие явления окружающей нас жизни, надо только принять во внимание все многообразие человеческих мотивов и поведения. Именно это проделал американский экономист Стивен Левитт в своей книге «Фрикономика». И вот что у него получилось.

Зри в корень В США начала 90-х убийства, ограбления, изнасилования, угоны и продажа наркотиков в подростковой среде стали обыденностью. Клинтон полагал, что если не исправить ситуацию за шесть лет, «страна погрузится в хаос». Специалисты предсказывали, что за пять лет число убийств среди тинэйджеров возрастет на 15–100%. Но когда этот показатель вдруг сократился на 50%, те же самые специалисты поспешили предложить свои версии к пониманию причин: увеличение числа полицейских и качественное изменение их работы, все больший контроль за оружием, бум в экономике и другие. Версии не только выглядели логичными. Они обнадеживали, объясняя результат мерами, которые можно было бы принять в следующий раз в аналогичной кризисной ситуации.

Начиная книгу с этого примера, молодой экономист Стивен Левитт, закончивший Гарвард и защитивший в MIT диссертацию, утверждает, что все эти версии были отнюдь не точными. По мнению автора, привыкшего смотреть на мир иначе, чем обычно смотрят на него экономисты и люди к экономике отношения не имеющие, ситуацию изменила молодая американка Норма МакКорви (Norma McCorvey), пожелавшая в 1970 году сделать аборт. Бедная, необразованная, злоупотреблявшая алкоголем и наркотиками девушка уже родила двоих детей, отдав их на усыновление. И хотя сама Норма не успела осуществить задуманное, дело ее подхватили юристы, различного толка активисты и политики, и в 1973 году Верховный суд США разрешил аборты по всей стране. Левитт ссылается на некие многолетние исследования (правда, точно их не называя), обнаружившие, что женщины, которым отказали в возможности делать аборт, часто не любили своих детей и не обеспечивали им дома хороших условий; бедность, отсутствие одного из родителей, низкая осведомленность в вопросах материнства и подростковый возраст роженицы часто являлись факторам повышенной вероятности того, что ребенок станет преступником. Именно в том, что тысячи девушек из этой группы риска смогли в 70-е годы делать аборты, Левитт увидел причину столь разительного изменения ситуации в 90-е годы. Правда и сама Норма, родившая ребенка и отдавшая его на усыновление, в 90-е годы изменилась, попытавшись опровергнуть свою причастность к легализации абортов и сейчас активно выступает против них.

Или вот еще пример. «Что может быть общего между преподавателем, борцом сумо и учеником?», – спрашивает автор и объясняет мотивы, побуждающие их фальсифицировать результаты. Один правит работы учеников, чтобы оценки по его предмету были выше, другой договаривается о результатах схватки, третий списывает, чтобы перейти на следующий год обучения.

Едва ли эти примеры поразят воображение наших читателей, уже не удивляющихся договорным матчам, компаниям с отрицательными бухгалтерскими балансами и «подтягиванию» старшеклассников для большего количества медалей. Однако Левитт раскрывает экономическую подоплеку подобных явлений. Захочет ли риэлтер работать с вашей квартирой дольше и продать ее на 20 тыс. долларов дороже, заработав всего лишь на 200 долларов больше или же попытается продать быстрее, заработать свою комиссию и поспешить работать с другими клиентами? Именно взгляд на предоставляемые услуги и привычные явления с другой стороны – шаг к их изменению в лучшую сторону. Для этого Левитту нужны лишь открытые данные и умение нестандартно мыслить.

Только экономика, ничего личного Сам он пишет о книге, что она «снимает пару слоев неопределенности с современной жизни и помогает увидеть, что там под ними. Если мораль описывает то, как нам хотелось бы, чтобы люди вели себя, то экономика – то, как они ведут себя на самом деле. Экономика – это изучение стимулов и, прежде всего, наука измерения. Она включает чрезвычайно мощные и гибкие инструменты, с которыми можно надежно оценить тонны информации». Ответы на свои вопросы Левитт ищет в массивах открытой информации, в цифрах. Все могут лгать – и учитель, и преступник, и црушник. Но цифры не лгут.

Если явления, которые предлагает рассматривать автор, на первый взгляд имеют мало общего с традиционной экономикой, никак не скажешь, что они не имеют никакого значения в жизни обычного человека: 15 апреля 1987 года в США из официальных данных разом пропало 7 млн детей. В этот год налоговики начали требовать от граждан указывать в налоговых декларациях номера карточек социального страхования детей.

Американцы тратят в год на жевательную резинку около 1 млрд долларов. Сколько тратят россияне на фрукты и овощи? Что выгоднее – отдать участок земли под могильник для чужих ядерных отходов, соразмерив риски и возможные последствия, или сдать его в аренду китайцам на тот же срок с условием введения в сельхозоборот и получения на нем ней нескольких урожаев в год? Кому выгоднее? И что опаснее? Знаете ли вы, что если в доме есть ребенок, бассейн и оружие, то вероятность гибели ребенка в бассейне в 100 раз выше, чем от оружия? Это статистика для США, где оружие и бассейны распространены на порядок выше, чем в России. Но кто подсчитает подобную статистику для России? Экономика полезна тем, что дает работу экономистам. Фрикономика полезна всем Книга будет полезна студентам экономических специальностей по многим причинам, например в качестве домашнего или аналитического чтения по английскому языку, для развития воображения и способности нестандартно мыслить. Распространись она среди них, молодых и пока не закостенелых, возможно, не приходилось бы слышать, что экономистов развелось слишком много – они стали бы находить себя в самых различных сферах, а не только в традиционных. Больше было бы тех, кто работает не за зарплату, а за интерес, меньше – тех, кто считает, что экономика и особенно микроэкономика мало связаны с реальностью.

Часть явлений, рассмотренных в книге, например, экономическая основа розничной торговли наркотиками, шансы вытянуть счастливый билет в жизни у детей разных социальных групп, молодежные банды в больших городах для большинства из нас представляет лишь абстрактный интерес. Пока. И если экономические методы исследований могут помочь выявить причины подобных явлений и способы их решения, можно с уверенностью предположить, что найти в себе смелость заниматься подобной проблематикой может молодежь, но не экономисты в возрасте, никогда не покидавшие своих кабинетов. Поэтому книга и рассказывает о молодом человеке, проведшем несколько лет в молодежных бандах и построившем на этом опыте свою исследовательскую работу в Гарварде.

Freakonomics – пример того, как экономическое образование помогает в быту. Она была бы интересна молодым парам, готовым вкладывать много сил, времени и средств в воспитание ребенка. Бесспорно, у них будет свой ответ на вопрос Левитта: «Действительно ли родители что-то значат?» Но прочитав одноименную главу, они начнут критичнее относиться к экспертам в глянцевых изданиях для родителей и, возможно, сосредоточат свои усилия там, где это действительно нужно.

Лучше учиться на чужих ошибках – эта простая мысль в книге Левитта звучит так: лучше использовать имеющуюся информацию. Прежде чем продвигать идею импорта дешевой рабсилы из азиатских республик в целях процветании страны и населения, не лучше было бы изучить имеющийся опыт других стран? Германия, приняв сотни тысяч турок в качестве временной рабсилы, так и не смогла их всех полностью ни ассимилировать, ни вернуть на историческую родину. Хуже того, страна, извинившаяся перед мировым сообществом за жертвы фашизма, переживает подъем ультраправых политических движений как на улице, так и в парламентах восточных земель.

Если повсеместная терпимость – это то, что нам хотелось бы, то рост националистических настроений – это то, что есть на самом деле. От хорошей ли жизни? Или незамеченные политиками экономические механизмы вновь приведут к тому, что благие пожелания опять породят политических и социальных чудовищ? Если хотите, чтобы все эти вопросы перестали быть для вас риторическими, читайте Freakonomics, а еще лучше, постарайтесь сами применить ее методологию к исследованию окружающих вас явлений.

Левитт написал Freakonomics исходя из ряда фундаментальных идей: Стимулы являются камнем преткновения в современной жизни.

Общепринятая точка зрения нередко ошибочна.

Масштабные события часто вызваны отдаленными, иногда еле уловимыми причинами.

«Эксперты» используют имеющийся у них доступ к информации прежде всего в своих целях.

Понимание, что измерять и как, делает этот сложный мир проще.

Эта американская книга не дает ответов на вопросы российской реальности. Однако она будет интересна всем, кто не потерял способность и желание критически мыслить.

P.S.

Чтобы Freakonomics появилась на свет, Левитту понадобилась помощь журналиста Стивена Дабнера. Если найдутся молодые экономисты, желающие попытаться взглянуть на мир по-другому, у меня есть огромное желание стать тем журналистом, кто сделает эти попытки интересными для российского читателя.

02.11.2006
Гезате по-українськи
Николай РЯБЧУК
http://gpu-ua.info/index.php?&id=137270&lang=ru

В ”Газете по-украински” за 23 октября я опубликовал статью ”Ни какой снисходительности” — о весьма поучительных для нас успехах жителей города Нью-Йорк и их бывшего мэра Рудольфа Джулиане в наведении порядка в легендарных манх еттенских джунглях.

После этого я натолкнулся на свежую американскую книгу, которая существенно тот мой, и не только мой, оптимизм повышала. Называется книга ”Freakonomics”, что можно приблизительно перевести как ”Капризономика”. И имеет подзаголовок: ”Дерзкий экономист исследует скрытую сторону вещей”.

Тем дерзким экономистом был Стивен Левит. Помогал ему журналист ”Нью-Йорк таймса” Стивен Дабнер. Используя обширные статистические данные, они пытались поставить под сомнение довольно много стандартных представлений. Нам, носителям здравого смысла, они кажутся само собой разумеющимися, а однако в действительности, как утверждают авторы, – мифы и стереотипы.

Например, с цифрами в руках Левит и Дабнер демонстрируют, что страх смертной казни не является такой уж большой угрозой (а следовательно, и тормозным фактором) для потенциальных преступников. Поскольку даже для тех, кто получит смертный приговор, вероятность его исполнения ниже, чем, скажем, вероятность гибели для наркодилера при выполнении, так сказать, служебных обязанностей.

Или — что от частного огнестрельного оружия в Америке погибает ежегодно в среднем 175 детей в возрасте до 10 лет, в то время, как 550 детей тонет ежегодно в домашних бассейнах. В США в частных домах присутствует 170 млн. единиц огнестрельного оружия и 6 млн. бассейнов. Поэтому авторы утверждают: у маленьких американцев в сто раз больше шансов нечаянно утонуть, чем погибнуть от нечаянного выстрела.

Проблеме преступности, в частности в Нью-Йорке, господа Левит и Дабнер посвящают целый раздел. Их главный тезис прост: уровень преступности резко уменьшился не благодаря новаторским методам работы полиции или инициированной мэром Джулиане кампании ”Ни какой снисходительности!”. В действительности, пишут они, преступность пошла на убыль еще раньше. И привело к этому сугубо физическое увеличение количества полицейских и заключенных в тюрьмах — четырехкратное, по сравнению с 1972 годом. А главное — в 1973-м упразднили официальный запрет на аборты. Иными словами, преступники, которые чаще всего выходят из бедных многодетных семей, просто не родились и не пополнили в 90-х годах криминальный мир.

Последний тезис вызывал самое большее возмущение в различных кругах — и правых, и левых. Одни упрекали ”капризономистов” в фактическом одобрении абортов, вторые — за неуважение к бедным, неполным, негритянским семьям, которым предлагают довально сомнительный выход из их униженности: увеличение количества тюрем или увеличение количества абортов.

На это Левит и Дабнер заявили, что ничего своей книгой не предлагают. И вообще не затрагивают моральных аспектов обсуждаемой проблематики, ведь ”мораль демонстрирует мир таким, каким бы его хотелось видеть, вместо этого экономика показывает его таким, как он есть”.

Здесь трудно что-либо отрицать. И все же, чтобы мир, ”как есть”, приблизился хоть немного к тому, каким мы хотим его видеть, стоит чаще, вопреки ”капризономике”, повторять за мэром Джулиане: ”Ни какой снисходительности!”. То есть — все зависит от нас. Мы можем и должны это изменить.